Мне это всегда нравилось. Предсказуемость и определенность – вот мои главные требования от жизни. И я был готов положить немало сил, чтобы прогнуть мир и получить желаемое.

Почему же сейчас это вызывает не удовлетворение, а недовольство? Именно то, что раньше казалось образом жизни и единственно правильным вариантом.

Я доехал до новостройки в престижном районе и, оставив машину на парковке, поднялся к любовнице. Она открыла мне – платиновая блондинка, как всегда совершенная и сдержанная. Скромный наряд, туфли-лодочки на высоких шпильках, идеальный макияж и дежурно-приветственная улыбка.

– Здравствуй, Бенедикт, – проворковала Марлен и потянулась к моей щеке, чтобы коснуться поцелуем воздуха возле кожи.

Почему-то это действие вспыхнуло диссонансом где-то под кожей.

Она вся… сплошной диссонанс с желаемым.

Когда-то я сам сказал, что меня не интересуют развратные встречи в пеньюаре у дверей, и умница Мар приняла правила игры. А сейчас они вдруг осточертели до зубовного скрежета, так же, как и ее игра в идеальную аристократку. Впрочем, она ею и была, только немецкой.

А хотелось иного. Живого, яркого, светлого. Перед глазами вновь полыхнул образ русской девушки. Естественной, красивой… с яркой мимикой, когда она выговаривала мне свое честное мнение, стоя у окна в одном белье.

– Здравствуй, – эхом откликнулся я, но позволил увлечь себя вглубь квартиры.

Каблучки цок-цок-цок… Раньше это меня возбуждало, а сейчас звуки впивались в сознание и раздражали. А также невольно думалось о том, что мягкие шаги босых ног в моем доме звучали намного приятнее.

Дальнейшее напоминало мне отлаженный ритуал. Вино, короткий разговор ни о чем, а после страстный порыв в спальне. Но вжимая в постель бьющееся в экстазе тело Марлен, я не мог отделаться от желания представить совершенно другую женщину.

Оргазм принес облегчение, но не удовлетворение.

Я лежал, ощущал прижимающуюся ко мне довольную, как кошка, женщину, и понимал, хочу уехать из этого дома.

– Уже все? – недоуменно спросила немка, грациозно поднимаясь со смятой постели. – Обычно ты остаешься до утра.

– Дела, – коротко ответил я, завязывая галстук.

Умница Марлен не стала допытываться, а, накинув тонкий халатик, проводила до двери.

Я ощущал себя неуютно. Тревожно.

Будем объективны, если бы мне просто перестала нравиться любовница, не было бы никаких проблем. Они легко и быстро меняются. Но здесь… дело было в том, что мне начала нравиться другая женщина.

Конкретная женщина.

Не подходящая мне женщина.

Маргарет. Та, что вошла в жизнь и поставила ее с ног на голову.

Бре-е-ед… Как это вообще возможно? У нас с ней нет ничего общего! Никаких интересов или взглядов, никаких пересечений! Мы разного круга, разного воспитания… мы бы никогда не познакомились ближе, если бы не этот дурацкий спор с Джоном.

Неужели меня и правда потянуло на плебеек?

Маргарет Новикова

Три дня учебы пролетели как в тумане. Они были… странными. Долгими. Заставляющими задуматься. Слушая преподавателей, я то и дело кивала, старалась вникать в новые темы, но мысли постоянно ускользали куда-то к центру Лондона. В красивую ухоженную квартиру, где спит на кресле напротив панорамного окна белая кошка.

Иногда ловила себя на том, что глупо улыбаюсь, вспоминая лицо Бенедикта Осборна, когда посылала его за клубникой. Или, когда целовала в щеку на прощание. Для подтверждения легенды, разумеется. Или… Да много что вспоминалось, только лекции шли по боку. А это было не хорошо.

Тряхнув головой, обернулась на голос стоявшего позади парня. Он собирался выходить на остановке, и я вдруг поняла, что мне тоже пора. Выскочив на улицу, подняла лицо навстречу ветру и прищурилась, глядя в небо. Вздохнув полной грудью, напомнила себе о принятом недавно решении: заканчивать с этим фарсом. Слишком я заигралась в фиктивную любовь, увлеклась настолько, что не заметила, как стали стираться границы между дозволенным и запрещенным. Да и Бенедикт хорош – он столько терпел от меня, ни слова не говоря, что было сложно остановиться…

При мысли о Сером Кардинале котобара сердце забилось чаще, а ноги сами ринулись вперед. Мне хотелось его увидеть. Это было смешно, странно и глупо. Но врать себе я никогда не умела, поэтому просто признала факт – я скучала по Бене. Возможно просто никогда раньше мне не было так весело в компании мужчины? И все дело только в этом… Весело. С Бенедиктом Осборном. Скажи кому – засмеют.

Но все же, стоило увидеть знакомую табличку, как шаг еще ускорился, а улыбка снова расползлась по губам. И прогнать ее не получалось, как я не старалась.

Поздоровавшись с ребятами, я быстро прошла в подсобку и переоделась в костюм кошечки, после чего принялась наносить грим, мысленно уже поднимаясь в кабинет Бени и готовя ему какую-нибудь очередную каверзу.

Все три дня, что я училась, мы не созванивались. И, наверное, это было правильным, но я тосковала по голосу красавчика, по его кислой чепорной физиономии и по домашнему виду: заспанному и взъерошенному. Зато теперь я собиралась наверстать упущенное в те несколько дней, что отвела себе на завершение игры.

Иначе это точно выльется во что-то нехорошее. Мне хватило и казуса с миссис Осборн, которая решила, что я беременна ее внуком. И ни один довод Бени так и не убедил ее в обратном. Уезжали мы с ней одновременно, и она все время порывалась довезти меня до общежития, чтобы лично проверить, какие там условия.

А еще миссис Осборн пригрозила новым приездом, уже с мужем. Я улыбалась и кивала, при этом чувствуя себя мерзко и впервые задумавшись о последствиях фарса. Играть невесту Бени перед его родителями было за гранью зла, обманывать их я не собиралась ни за уговоры, ни за деньги.

Впрочем, нам только предстояло поговорить об этом…

Уже заканчивая рисовать усики, услышала, как после тихого стука открывается дверь и улыбнулась запаху дорогого одеколона. Еще одна жертва обстоятельств пожаловала.

– Добрый вечер, – сказала, не оборачиваясь и наводя финальный мейк-ап, – как там новые жильцы?

– Мальчишка тискает мою кошку, – как-то совсем не по-взрослому пожаловался Роу, усаживаясь на тумбу рядом со мной. – И моя квартира стала меня вытеснять.

– Как это? – удивленно вздернув брови, обернулась к работодателю.

– Теперь там всюду порядок, чистота и уют. Стыдно поставить кружку в неположенном месте. Тоска.

– О, – улыбнувшись, похлопала Джона по плечу, – увы, не могу посочувствовать. Другие люди были бы в полном восторге.

– Да? Посмотрел бы я на Бенедикта, подсели ты мальчишку с матерью к нему, – хмыкнул Роу.

Я тут же притворилась восторженно-смущенной.